Рубрики 
В этом году исполняется 165 лет со Дня рождения и 120 лет со дня ухода из земного плана Уильяма Куана Джаджа, которого Елена Петровна Блаватская всегда считала со-основателем Теософского Общества. Его имя хорошо знакомо теософам всего мира, а также просто читателям теософской литературы. Он оставил после себя книги и – самое ценное – пример жизни настоящего теософа, слова которого никогда не расходились с делом служения человечеству.
Ниже приводятся некоторые публичные и личные, официальные и неофициальные высказывания, сделанные Е.П. Блаватской в адрес мистера Джаджа, в которых раскрывается уникальное сочетание в нём практического здравого смысла и духовной мудрости, сила его воли, организаторский талант, благодаря которому Теософское движение в Америке стало процветающим.
Моему самому дорогому брату и сооснователю Теософского Общества
Адресуя тебе это письмо, которое я прошу прочитать на съезде, созываемом 22 апреля, я должна, во-первых, передать мои сердечные поздравления и самые искренние пожелания собравшимся делегатам и участникам нашего Общества, а также тебе, его сердцу и душе в Америке. Нас было только несколько, когда мы дали ему жизнь в 1875-м. С тех пор ты остался один, чтобы сохранять его добрую и недобрую славу. Это тебе, в основном, если не целиком, Теософское общество обязано своим существованием в 1888 году. Позволь мне поблагодарить тебя за это первый и, возможно, последний раз публично и от самой глубины моего сердца, которое бьётся только ради одной цели, которую ты представляешь так хорошо и которой служишь так верно. По случаю этого важного события я также хочу вам напомнить, что мой голос — это лишь слабое эхо других, более святых голосов. Он передаёт одобрение Тех, Кто, насколько я знаю, живы в ваших сердцах и жизнях.
1888 г.
* * *
В ответ на ваше письмо я могу сказать только следующее: «Если У.К.Джадж — человек, сделавший больше всех для теософии в Америке, бескорыстнее которого никто не работал в вашей стране, делающий всё, что он мог, для выполнения всех поручений Великих Учителей, если он оставлен один… тогда я говорю — пусть уходят! Они — не теософы, и если подобное должно случиться и Джаджу придётся сражаться в одиночестве, тогда я должна сказать им всем — прощайте навсегда. Я клянусь святым именем Учителя отряхнуть пыль каждого из них со своих ног… Я не могу понять, как в минуты неприятностей и жесточайшей борьбы истинный теософ может колебаться, хоть на мгновение, в необходимости поддержать У.К.Д. публично и не подать протест. Предварительно дайте им почитать письма Учителя… Все, что я сказала о У.К.Д., были ЕГО слова в ЕГО письме ко мне… Делайте с этим письмом всё, что хотите. Покажите его любому, если пожелаете — это моё твёрдое решение…
1888 г.
* * *
Он — тот, кто делает наилучшим образом всё, что может сделать. Этого для Них ДОСТАТОЧНО. Это надо сказать Джаджу. Его «Путь» начинает вытеснять «Теософа», и это замечательно. <…> Один этот журнал может квалифицировать его в теософии.
* * *
У Великого Учителя есть своя причина, по которой Он хочет, чтобы Джадж был избран пожизненно — Бог этому свидетель. Я меньше чем ты хочу, чтобы <…> или кто-то, кроме Джаджа был избран пожизненно <…>. Мне не нравится эта идея, потому что я никому больше не доверяю, кроме Джаджа и, может быть, Олькотта. Я потеряла веру в людей и потому (по праву) вижу и ощущаю запах Иуды везде. Но Джадж — это особый случай…
* * *
Мой дорогой У.К.Д <…>, мой единственный друг. <…> Джадж столько сделал для меня последнее время, я настолько ему благодарна! Господи, я никогда не знала, как я волнуюсь о нём лично. Нет ничего, чего бы я для него ни сделала <…>. Я никогда не забуду верность Джаджа, его преданность, его непоколебимую дружбу.
* * *
Если бы хоть на одно мгновение я подумала, что «Люцифер» лишит жизни «Путь», я бы никогда не согласилась быть его редактором. Послушай, мой хороший, мой старый друг. То, что однажды Учителя Мудрости провозгласили твой «Путь» самым лучшим, самым теософским из всех теософских изданий, определенно не позволит ему быть лишённым жизни. <…> Один из этих двух журналов — это борющийся, воинствующий Манас, другой («Путь»)—это чистый Буддхи… «Люцифер» будет бойцом теософии, а «Путь» — его сияющим светом, Звездой Мира. Если твоя интуиция не шепчет тебе: ЭТО ТАК, тогда должно быть она витает в облаках. Нет, сэр, мне не надо вмешиваться, «Путь» очень хорош и очень по-теософски отредактирован.
* * *
Да, мой единственный друг, позавчера вечером мне показали общую перспективу теософских обществ. Я видела нескольких серьезных и надежных теософов в смертельной схватке со всем миром, а также с другими, незначительными и амбициозными сотоварищами. Первых гораздо больше, чем ты думаешь, и они победят, так же как ты победишь в Америке, если только останешься верным Великому Учителю и истине в себе самом. А вчера вечером я «видела» и сейчас, вернувшись в рамки земного сознания, чувствую себя такой сильной и готовой до последнего дыхания защищать теософию и тех нескольких, настоящих. Сил для защиты мало и надо благоразумно распределять их по всему миру, везде, где теософия борется против сил тьмы.
* * *
Займи моё место в Америке сейчас, а когда я умру, — в Адьяре. Если у тебя не больше личных амбиций, чем у меня, — а я знаю, что у тебя их нет, только воинственность, тогда для тебя не будет большей жертвы, чем для меня, иметь Олькотта моим Президентом .. В нашей работе я истинно с тобой, навсегда. Располагай мною. Я <…> помогу тебе всем, что в моих силах <…>
Всегда твоя Е.П.Б.
Материал подготовила Раиса Калашникова
