Рубрики 
Метки: 
Недавно друг просил меня обсудить с ним моё видение современной деятельности Теософического Общества. Член в течение нескольких лет, он по-прежнему убежден в ценности Общества, его важности в качестве организации, преданной распространению Теософии, но он был обеспокоен заявлением одного из видных членов Общества в отношении того, что могут пройти столетия, прежде чем идеалы братства могут быть по-настоящему реализованы.
По мнению моего друга, это проявление пораженческой позиции. В этой связи он недоумевает, почему идеал братства по-прежнему подчеркивается нашей Первой Целью, если этот идеал практически недостижим. И поскольку я много путешествовала, чувствую ли я, что братство является безнадежным делом, идеалом, никогда не реализуемым в нашей жизни? За некоторое время до того, как состоялся этот разговор, мне задал вопрос другой член Общества в отношении назначения Третьей Цели. В этом случае вопрос касался того, что Общество делает и делало для того, чтобы “исследовать необъяснимые законы природы.” Подобного исследования в области науки не проводилось, и поскольку большинство членов Общества не являются учеными, то не выглядим ли мы немного самонадеянными, полагая что можем достичь этой цели? Кроме того, продолжил он, что мы предпринимаем относительно тех “сил” латентных в человеческом существе? Делаем ли мы что-нибудь для “исследования” таких сил, чем бы они ни были? Изучение вопросов, затронутых этими двумя членами в двух совершенно различных случаях обнаруживает необходимость каждому члену Общества задуматься над назначением и смыслом всех Трех Целей Общества. Столетие принятия их в нынешнем виде дает возможность провести некоторое глубинное исследование того, на что именно направлены цели, а также, в какой степени они реализуемы или достижимы. Интересным аспектом такого исследования будет исторический обзор развития целей, принимая к сведению некоторые изменения, произошедшие во время становления Общества с 1875 по 1896 годы. Например, цель Общества, установленная в 1875 году определялась одной сентенцией: “Цели Общества заключаются в сборе и распространении знаний законов, управляющих Вселенной”. Тем не менее, это заявление следует рассматривать в свете преамбулы к оригиналу Устава или Правил, принятых во время основания Общества; преамбула начинается словами “Название Теософического Общества раскрывает цели и стремления своих основателей”. Не задаваясь целью цитирования документа от 1875 года (преамбула и Устав) в полном объеме, можно отметить, что внимательное прочтение его указывает на три основных момента, которые имеют отношение к работе Общества. Во-первых, и возможно, прежде всего, особенно в свете многочисленных разнообразных заявлений Е.П. Блаватской и Г.С. Олькотта, а также в Письмах Махатм к Синнету, идеал братства подчеркивается с самого начала. В преамбуле сделано заявление, что “При рассмотрении качеств претендентов на членство, оно [Общество] не принимает во внимание расу, пол, цвет кожи, страну или вероисповедание”. Второй особенностью, которую можно отметить, это акцент, сделанный в преамбуле на политике свободы мысли. Среди других заявлений, можно привести следующее: в Обществе ” единственная аксиома – всемогущество истины, единственное кредо – признание безоговорочной преданности её открытию и пропаганде”. Третьим наиболее заметным является то, что содержится во вступительном заявлении преамбулы, как указывалось выше. Очевидно, что самим названием Общество выражает своё назначение, свои задачи и цели. В то же время не предпринимается попыток приведения в документе от 1875 года определения Теософического, и нет официального определения Теософии, когда-либо предложенного членам, тем не менее является очевидным наличие “такого понятия, как Теософия,” цитируя саму Е.П.Блаватскую. Эта фраза встречается в ответе, который она дала спрашивающему в «Ключе к Теософии»: Общество, сказала она там, “было создано для помощи людям в представлении того, что такое понятие, как Теософия реально существует, а также оказания им помощи приблизиться к Теософии путем изучения и усвоения ее вечных истин”. 6 Эти три существенные особенности, подчеркнутые в первом документе, выданном Обществом при его создании в 1875 году, можно сказать, нашли явное выражение в трех целях, как они были, наконец, сформулированы в 1896 году. Очевидно, например, что первый принцип – братство, который в 1875 году был отмечен в качестве основного при рассмотрении членства, окончательно стал столпом, на который опирается Общество. Не столько признание идеально обладать этим основополагающим признаком для членства в Обществе, но это должно было быть целью, к которой члены будут стремиться сами по себе, становясь ядром всеобщего братства. Один из респондентов почти склонен полагать, что реализация такого универсального идеала вряд ли достижима человечеством, если даже сами члены Общества, продвигающие данную цель, столкнулись с трудностями уже на стадии формирования ядра (безусловно в смысле живого центра) подлинного братства! На что направлено усилий, конечно, больше, чем на взаимное чувство доброй воли, хотя и такое чувство часто трудно достичь в повседневном общении с различного рода лицами, чье поведение, взгляды и выступления могут слишком часто казаться полностью противоречащими нашим собственным! Насколько глубоко может быть поставлен вопрос, имеем ли мы сами прогресс в отношении идеала? В какой степени мы заняты формированием истинного ядра братства? Являются ли наши ложи, группы, центры, примером существования такого ядра? Не существует лучшего места для проверки нашей Первой Цели, чем местное отделение, к которому мы принадлежим, и еще, как часто наши ложи колеблются, оступаются, и даже распадаются из-за препятствий, чинимых недоразумениями между их членами, ввиду нетерпимости взглядов и догматических утверждений, выдвинутых в самом именовании себя братством? Если наши теософические группы не могут быть рабочими группами, в которых мы практикуем навыки братства (в качестве идеала умения, а также мастерства), то можем ли мы научиться развивать навыки гармоничных отношений в среде повседневных дел? Разве не Первая Цель ведёт нас к исследованию нашего собственного поведения, своих реакций, наших собственных отношений с другими людьми и со всеми формами жизни, чтобы увидеть, не приблизились ли мы к реализации истинной природы братства, основанного на абсолютном знании унитарной природы всего сущего? Свобода исследования – второй принцип, провозглашённый при основании Общества, заключённый во Второй Цели, поощряет нас раздвигать наши горизонты, расширять наши симпатии, углублять наше понимание других путей, изучая все области человеческой деятельности, как представлено по трем основным категориям: религии, философии и науки. Такое исследование предпринимается не для того, чтобы мы смогли стать “ходячими энциклопедиями” или схоластическими гигантами, а для того, чтобы мы могли углубить наше понимание многочисленных способов, приводящих к познанию Единой Реальности, требующее подлинной свободы мысли. Исследование должно проводиться без предвзятых идей, без предрассудков и предубеждений, и без слепой веры в превосходство одного пути над другим, что является поддержкой первого принципа братства. И не может быть никаких других причин для такого исследования, для этого идеально подходит основополагающий принцип, ради которого было основано Общество. Если, к тому же, фундаментальный принцип братства, так часто повторяемый основателями, Е.П. Блаватской и Г.С. Олькоттом, и их Высокими Учителями, закреплён в Первой Цели, и если принцип свободы исследования подразумевается во Второй Цели, тогда какая взаимосвязь существует между названием Общества с его Третьей Целью? Ибо, как уже отмечалось выше, во вступительном заявлении в преамбуле к Правилам от 1875 года, обозначение Общества как Теософического указывает на его назначение, его замысел и цели. Таким образом, мы вполне можем спросить, может ли быть найдена какая-либо связь между Третьей Целью, которая кажется связью двух довольно разрозненных тем (“необъяснимых законов природы” и сокрытых в человеке сил), и термином теософический, термином, который по большей части был оставлен официально не определённым? Чтобы ответить на этот вопрос требуется внимательное изучение всего, что подразумевает Третья Цель в свете, вопервых, идеала братства и, во-вторых, названия Общества. Как уже отмечалось, нет официального определения Теософии, нет определения, когда-либо предложенного членам Общества и которому они должны заявлять какие бы то ни было формы преданности. Как часто было сказано, что нашими единственными узами единения является наше следование истине; наше единственное стремление направлено на реализацию братства, наша основная цель в пробуждении в себе и в других интуитивного осознания единства всего сущего? Может быть, в поиске доселе “необъяснимых законов”, заключённых и во Вселенной, и в нашей собственной природе (поскольку все, что присутствует в пределах макромира присутствует, или должно существовать в пределах микромира), мы неизбежно пробудим наши собственные скрытые силы. Силы, являющиеся прямым отражением творческих потенций, с помощью которых проявленная Вселенная (и все в ней) приходит в существование? Может быть, сами законы, в соответствии с которыми вся эта обширная система приходит в бытие, являются “необъяснимыми” до тех пор, пока мы не выявили их в нашей жизни, поскольку мы являемся поистине со-творцами Единого (поскольку ничто не существует вне этого Бесконечного Одного), соучастниками в творческих процессах, в которых этот Один проявляет себя во множестве? И может быть, в этом кроется кульминация нашего человеческого потенциала, всех наших внутренних сил, но в качестве рефлексии одной универсальной силы в её многочисленной изменчивости и проявлений во всех областях существования, во всех царствах природы? Однажды на вопрос о Третьей Цели президент, г-жа Радха Бернье, ответила (Human Regeneration): Эта цель предполагает изучение не только природы в ее внешнем проявлении, но также и взаимосвязи всех вещей, всех законов, устанавливающих эти взаимосвязи. Знание законов суть сила, ускоряющая прогресс… Понимание себя связано с пониманием законов и сил, стоящих за ними. Бесконечный Закон, мы можем предположить, является законом правильных взаимосвязей, которые должны установиться во всей Вселенной, поддержания порядка и раскрытия смысла и назначения. Не существует словесных форм, описывающих красоту и силу этой взаимосвязи, лучше, чем братство, выраженное в человеческом царстве той любовью, которую поэт описал как “горящее Единство скрепляет все”. А как же иначе мы будем знать тот Закон и все “необъяснимые законы”, которые эволюционируют из него, за исключением пробуждающихся в нас тех скрытых потенциалов нашей природы, которые приведут к полной и окончательной реализации нашего единства? Неоплатоник Ямвлих хорошо сказал: Существует способность человеческого разума, которая превосходит все, что рождено или рождается. Посредством её мы имеем возможность достичь единения с высшим интеллектом, бытием, перенесенным за сцену и устройство этого мира, участвуем в высшей жизни и специфических силах небесного Единства. Благодаря этой способности мы освобождаем себя от господства судьбы, и становимся, так сказать, арбитрами наших судеб. В первом письме от его Адепта-корреспондента, Синнетту посоветовали рассмотреть “самые глубокие и таинственные вопросы, которые могут волновать человеческий ум божественные силы в человеке и возможности, содержащиеся в природе”. Как эти «божественные силы” движутся в нас, как мы пробуждаем чудо, славу и таинство нашего человечества со всеми его обязательствами и его огромным потенциалом творить добро, так же мы приходим к пониманию, что все Цели Теософического Общества взаимосвязаны и взаимосоотнесены с единственной целью совершения преобразований в себе и, таким образом, в мире. Цели указывают нам направление, в котором мы – и в один прекрасный день все человечество – должны идти, направление бытия братьев, знания нашего братства не только как теории, а как реальности, действуя в каждый момент в гармонии с самим собой, с другими, и со всей жизнью, окружающей нас. Да, идеал, возможно, не будет реализован в течение одной жизни, возможно, не будет реализован в течение многих предстоящих столетий, но усилия для достижения истины и идеала никогда не могут быть потеряны, неспособность достичь его никогда не может быть окончательной, а действия к его достижению не могут быть ни слишком малыми, ни незначительными. Нам дали установить перед собой великолепные устремления. Назначение целей очевидно: постоянно напоминать нам, почему мы здесь, не только как члены этого Общества, но как мужчины и женщины, идущие путём человечества к богам.
Перевёл Камаров И.Н., Днепропетровск
Будь другом истины до мученичества, но не будь ее защитником до нетерпимости (Пифагор)
