Теософія на Кіровоградщині

Опубликовано 11 Травня, 2020 administrator

Метки: агни, Акаша, апас, Астральный, атмический, буддхический, Великая Птица, джала, Кала-хамса, Кумбхаконам, мантра, Ментальный, Нада-бинду упанишада, притхиви, Хладни

Ч. Ледбитер (при участии А. Безант)

БЕСЕДЫ О ПУТИ ОККУЛЬТИЗМА

Том II

Комментарии к Голосу Безмолвия

Фрагмент I

ГОЛОС БЕЗМОЛВИЯ

Глава 6

Я И ВСЕ-Я

«Если к суматохе мира распускающаяся душа твоя прислушивается; если она откликается на гремящий голос великой иллюзии, если, устрашённая видом горючих слез боли, оглушенная воплями бедствий, она подобно пугливой черепахе отступает под панцирь своей самости, узнай, ученик: твоя душа — недостойное вместилище своего безмолвного бога.

Когда, став сильнее, твоя душа выступит из своего безопасного убежища и, вырвавшись из защищавшего её ковчега, протянет свою серебряную нить и устремится вперёд; то если, узрев свое отражение на волнах пространства, она шепнет: “это я”, узнай, ученик, что душа твоя захвачена в паутину заблуждения.»

В начале этого отрывка, в выражении «распускающаяся душа» содержится указание на идею эволюции. В Европе на протяжении многих столетий люди не думали об эволюции; у них было такое представление, что мир со всем разнообразием существ в нём был создан сразу, и они не предполагали, что более сложные формы эволюционировали из низших и будут развиваться далее в нечто более совершенное. Затем, в середине XIX века, появилась идея о том, что материальные формы живых существ проходят эволюцию, развитие, которое по мнению некоторых происходило в силу импульса пребывающей в них жизни, тогда как другие относили его просто к естественному отбору в природной среде.

Но уже задолго до этого существовала теория эволюции души, которая всё время была центральной доктриной индусской и буддийской традиций, а в последние пятьдесят лет была широко распространена теософами в западном мире вместе с доктриной реинкарнации. Она выдвигается как наиболее логичная и этичная теория человеческой судьбы, коль скоро установлено, будь то на религиозной или научной основе, что душа человека переживает смерть тела. Душа воплощается много раз ради получения опыта, и благодаря этому каждая наконец станет не просто гением в какой-то области человеческой мысли или работы, но совершенным человеком, готовым к полной сознательной божественности.

На пути эволюции души есть два больших этапа — первый называется правритти-марга, путь выступления, а второй — нивритти-марга, путь возвращения. На первом имеет место развитие личности, сопровождаемое накоплением большого количества кармы по мере того, как душа неугомонно ищет удовлетворения своих многочисленных желаний во внешнем мире. На втором этапе душа понемногу поворачивается к миру спиной, а лицом — к божественному, к её источнику и цели, и приступает к задаче самосовершенствования, чтобы завершить человеческую стадию своей эволюции.

Именно этот второй этап, нивритти марга, подразделяется на путь испытания и путь посвящения, которые подробно описаны в наших книгах «Путь ученичества, посвящения и совершенствования человека» и «Учителя и путь». Нивритти-марга подразумевает курс добровольной эволюции, на протяжении которого кандидат намеренно развивает у себя высшие качества характера; тогда как эволюция низших существ и людей на правритти-марге непроизвольная, они ищут опыта и откликаются на него, и обучаются без ясного осознания того, что с ними происходит.

В сноске к слову «иллюзия» Блаватская называет её «маха-майа», великая иллюзия, предметная вселенная. Этот смысл термина «иллюзия» в применении к внешнему миру уже обсуждался. Это не та идея, на которую в тексте было указано выражением «паутина заблуждения», под которым имеется в виду, как говорит другая сноска, «саккаядиттхи, иллюзия личности».

Когда Господь Будда открыл людям Благородный Восьмеричный Путь, путь освобождения, практическое средство положить конец страданию, он сказал о десяти оковах, которые кандидат должен сбросить — одни за другими. И первая из этих помех называется саккаядиттхи, иллюзия личности. Давайте посмотрим, как она возникает. Ребёнок рождается подверженным карме — следствиям его действий в прошлых жизнях. Со временем он уже слышит, что люди говорят о нём, и он обнаруживает, что он может делать, а чего не может. Во всех этих вещах он видит себя, как в зеркале — в одном из тех кривых зеркал, которые иногда выставляют, чтобы позабавить людей их сплющенными или растянутыми отражениями. Таким образом он приобретает идеи о себе — что он умён или глуп, красив или безобразен, силён или слаб. С продолжением его образования он приобретает социальный статус и характер, а также привычки тела и ума, характерные для врача, юриста, домохозяйки — кем бы он ни оказался, и так приобретает установившуюся личность. Когда он думает, что он — это личность, у него имеется то, что называют «я-личностью» — и это в точности та же иллюзия, которой одержимы несчастные в психбольницах, воображающие себя чайником, барабанной перепонкой, северным полюсом, королевой Елизаветой или Наполеоном.

Определённый хорошо натренированный набор тел и личность с полезными привычками, это, конечно, хорошо — в точности как хороший набор инструментов или хороший автомобиль. Мы не хотим иметь слабую или неопределённую личность. Но какой бы хорошей наша личность ни была, мы не должны считать её собой. Мы должны быть в состоянии пользоваться всей нашей прирождённой силой воли, силой любви и силой мысли, используя личность для наших целей, для нашей духовной жизни в материальном мире. Эти личности не должны выдвигать себя в качестве кандидатов на бессмертие и пытаться огородиться от ущерба, который они терпят при их использовании и от разрушительного действия времени, которому подвержены все материальные вещи. Один джентльмен средних лет однажды сказал своему сыну, решившему освободить его от какой-то работы: «Нет, нет, мой мальчик. Всегда в первую очередь используй старых!» Личности должны хотеть, чтобы их использовали, быть приспособленными для духовных целей момента, готовы работать на износ и должны быть довольны единственной наградой — долгим и великолепным дэвачаном, который последует после смерти внешнего тела у всех тех, кто служил пребывающему в них божественному «Я»; кроме, конечно, находящихся на службе у Учителей и отрекающихся от этой награды, чтобы быстро перевоплотиться и продолжить свою работу для мира.

«Эта земля, о ученик, — чертог печали, где по всему пути тяжких испытаний расставлены западни, чтобы изловить твоё Я заблуждением, именуемым “великой ересью” аттавады.»

Идея о том, что физический план — место печали, широко распространена в буддийской и индусской мысли. Работа не по душе, а часто и изнурительная и обезображивающая; угнетение, болезни, оскорбления и страх — вот доля большинства человечества. Те, кого фортуна забросила на лёгкие места, могут сказать, что они находят в жизни много приятного, но Патанджали говорит, что для просветлённого всё это — бедствие. Есть много вещей, которые сравнительно неразвитым людям не доставляют никакого беспокойства — запах алкоголя, мяса или лука, звуки заводских гудков и грубой музыки, грубые манеры, отвратительные здания и одежда, и тысячи других вещей, которые поражают тех, кто более чувствителен. В дополнение к этому есть желание вещей, которых мы хотим, и страх потерять их, когда они у нас в руках, а также страдание если не за себя самих, то за тех, кто вокруг нас. Поистине этот мир — юдоль печали. Подумайте, насколько бедно выглядит даже самое лучшее, что он может дать, в глазах того, кто знает высшие планы!

Но всё это главным образом потому, что таким его сделал человек. Подумайте об огромном море жизни, наполняющем минеральное, растительное и животное царства природы, и каким всё это дышит удовольствием. Даже нарисованная поэтом отвратительная картина «природы с красным на зубах и разрушением в когтях» теряет большую часть своих мрачных красок, когда мы осознаём, что животные, в отличие от людей, не «думают до и после», с болезненным предвкушением или страхом, и что во время их битв, когда вид крови и ран подавляет человека, возбуждение животного сознания достигает максимальной высоты, и они часто испытывают своё величайшее удовольствие. Земля — чертог печали только для человека, который со своими жадностью и гневом, рождёнными из сильного воображения, питающего пламя горячего желания, бесчисленными ядами отравил и свою личную, и свою общественную жизнь.

Но чтобы устранить любой из этих ужасов, требуется только победить эгоизм, что откроет всему человечеству радости этого мира — пульсацию и глубокий покой красоты, открытий, творческой работы, общественного и телесного благосостояния.

Блаватская в сноске говорит: «Аттавада — ересь веры в душу, или скорее, в отделённость души, или «я», от единого бесконечного, вселенского Я.

Атта — палийский эквивалент санскритского атма, а вада означает «доктрина». Эта доктрина об атме, которую мы уже рассматривали, является великим источником расхождений между индуистами и буддистами, но фактически разница тут только в словах, потому что когда индус говорит, что Я, или атма, едина со вселенским Я, он не имеет под этим словом в виду то, что обычно имеют в виду люди, когда думают или говорят о себе, но нечто принципиально более глубокое, доступное представлению лишь продвинутых йогов. В «Шри Вакья Судха» есть высказывание, предупреждающее стремящегося, что когда он повторяет великую религиозную формулу «Я есть То», он должен быть внимателен к тому, что же он имеет в виду под «я». Там объясняется, что каждый человек должен пониматься как тройственный, и в высказываниях «Ты есть То» и ему подобной провозглашается единство с Брахманом только высшего из этих трёх. Как уже было объяснено, личность — не «Я», и даже «ты» во мне — не «Я», но «Я» — это нечто неотличимое от вселенского Я, в котором все и каждый являются Единым. Учение Господа Будды отрицает постоянство того «ты», которое люди называют «я».

Это несчастье, что две такие великие религии как индуизм и буддизм разделены главным образом из-за такого маленького недоразумения, и также что из-за этого современное теософическое движение очень медленно распространяется среди буддистов. Мы развили обширную теософическую литературу, в которой обильно фигурируют слова «атма» и «Я», и это отвращает очень многих буддистов, которые не взяли на себя труд убрать это препятствие из слов, которое мы неумышленно поставили на их пути.

«Эта земля, о несведущий ученик, — лишь печальное преддверие, ведущее в сумерки, за которыми расстилается долина истинного света, — того света, что неугасим никакими бурями, что горит без фитиля или топлива.»

В этом и некоторых последующих стихах мы встречаем поэтические имена планов природы. Как уже было сказано ранее, у восточных оккультистов — обычное дело рассматривать вместе астральный план и нижнюю часть ментального, и Блаватская в своём учении часто следовала их методу. На эту комбинацию двух планов и указывает эта картина «сумерек, предваряющих долину истинного света». Описание долины истинного света указывает на то, что это область души и Высшего Я, планы, на которых обитают буддхи и высший манас.

Если мы разделим планы по линии, отделяющей низший ментальный от высшего, мы обнаружим, что между планами, лежащими ниже и выше этой линии, имеется радикальная разница. В первых доминирует материя; это первая вещь, бросающаяся там в глаза; сознание же с трудом светится через формы. Но на высших планах самой заметной является жизнь, а формы лишь служат её целям. На низших планах трудность в том, чтобы дать жизни выражение в формах, а на высших полностью наоборот — в том, чтобы придать форму потоку жизни и удерживать её. Только выше этой разделительной линии свет сознания не подвержен ветру и сияет своей собственной силой. Символ духовного огня очень подходит для сознания на этих уровнях, в отличие от низших планов, для которых более подходящий символ горящего топлива.

«Говорит Великий Закон: “Чтобы стать знающим Все-Я, ты сначала должен познать своё Я.” Чтобы достичь знания этого “Я”, нужно отдать “Я” — Не Я, Бытие — Небытию.»

В сноске Блаватская различает между атмаджняни, упомянутым здесь, и таттваджняни. В индусской литературе различие между ними обычно незначительное и обычно игнорируется, но она говорит: «Таттваджняни — это знающий или различающий начала в природе или в человеке, а атмаджняни — знающий атман или Мировое, Единое Я». Джняни значит «знающий», а таттва означает истину или реальную природу вещей.

То, что для продвижения мы должны применить древнюю греческую формулу «познай себя», всегда было учением теософии. Потому очень большая часть нашей современной теософической литературы имеет дело с составом человека, его историей и предназначением. Именно изучением разных принципов и тел человека мы постепенно становимся в состоянии различать, что он есть и отделять его в мыслях от используемых им проводников, пока наконец не приходим к подлинному Я. Тогда, через это реальное Я в нас, мы осознаем вселенское Я; фактически, оба суть одно.

Но чтобы узнать подлинное Я в себе, низшее я должно быть отодвинуто в сторону, стать для нас ничем. И как мы уже видели, полное разрушение «самостной личности» есть самая первая задача посвящённого, вступившего собственно на Путь, поскольку саккаядиттхи, иллюзия личного я, есть первая из оков, которая должна быть сброшена.

«И тогда сможешь обрести покой между крылами Великой Птицы. Воистину сладостен отдых в крылах того, что не рождается, не умирает, но есть АУМ на протяжении бесконечных веков.»

О Великой Птице, занимающей видное место в восточном религиозном символизме, Блаватская делает следующую сноску:

«Кала-хамса, птица или лебедь. Нада-бинду упанишада (см. Ригведу в переводе Теософического о-ва в Кумбхаконаме) говорит: “Слог А рассматривается как её правое крыло, У — как левое, М — как хвост, а ардха-матра (пол-меры) считается её головой”.»

Слово Аум, обычно произносимое как Ом, используется в начале всякой хорошей работы или мысли, потому что это слово силы, символизирующее божественное творение. Бесчисленные санскритские книги повторяют утверждение, что слух, осязание, зрение и обоняние соотносятся соответственно со степенями материи, именуемыми акаша (эфир или небо), ваю (воздух), теджас или агни (огонь), апас или джала (вода) и притхиви (земля), которые суть знакомые нам пять планов, на которых проявляется человек — атмический, буддхический, ментальный, астральный и физический. Эти планы были созданы именно в таком порядке, начиная с атмического, на котором в качестве творческой силы был приложен звук. Конечно, это не то же самое, что наш физический звук, который есть пульсация в воздухе или каком-то ином физическом веществе; тот звук имел природу голоса безмолвия, воли атмы. Но даже на нашем физическом плане звук — великий строитель форм, как знает каждый, изучающий элементарную науку и делавший фигуры Хладни или производивший аналогичные эксперименты. С этой идеей, что мир был создан звуком, в индусских писаниях связано много символизма.

Считается, что слово Аум имеет особую ценность как мантра, потому что это самое завершённое человеческое слово. Оно начинается с гласной А, произносимой в глубине рта, продолжается гласной У, издаваемой в центре рта, и завершается согласной М, произносимой с закрытыми губами. Таким образом оно проходит через всю гамму человеческой речи и так представляет в человеке всё творческое слово целиком. Три его части также рассматриваются как символизирующие проявление Троицы, причём разнообразными способами, объяснение которых потребовало бы целой книги. Так у нас есть Парабрахман, дайвипракрити и мулапракрити; Шива, Вишну и Брама; воля, мудрость и деятельность; ананда, чит и сат (или счастье, сознание и бытие); атма, буддхи и манас; тамас, раджас и саттва, и многие другие. Так что Аум постоянно напоминает об этой тройственности, проходящей через все вещи; а потому это ключ к разрешению многих тайн, равно как и слово могущества. Голова птицы при этом принимается за непроявленное начало этого тройственного слова.

Кала, слово, означающее «время», — одно из имён Вишну или Авалокитешвары. Хамса — лебедь. Потому Калахамса значит «лебедь времени» или во времени. Этот символ птицы содержит в себе указание на время, поскольку она продвигается через пространство. Это характеристика пространства — прогрессировать или эволюционировать, и таким образом — существовать в времени. Сознание логоса есть время, оно не начинается и не заканчивается во времени, а потому оно без рождения или смерти.

Эта птица — символ второго логоса, который есть также великая Мудрость. Есть известная индийская притча, соединяющая хамсу, или лебедя, с этой идеей мудрости, потому что в ней говорится, что когда перед этой птицей помещают смесь молока и воды, она может отделить от воды молоко. Так мудрость действует даже в человеческой жизни, выделяя из нашего смешанного опыта ту суть, которая служит питанием для души. Мудрость остаётся в духовной душе человека даже когда переживания затухли, потому что Бхагавад-гита говорит: «Все действия в своей целости кульминируют в мудрости» (IV.33).

Человек на Пути, прошедший третье посвящение, тоже называется хамсой, или лебедем. Он занят избавлением от раги и двеши (четвёртого и пятого препятствий, которые выражаются в том, что человеку что-то нравится или не нравится) и потому особенно практикует мудрость. Люди, живущие в миру, полны предпочтений, а потому сильно страдают от собственных мнений о вещах, от того, что им одно нравится, а другое не нравится. Отбрасывая эти оковы, хамса уподобляется описанному в Бхагавад-гите мудрецу, который удовлетворён мудростью и знанием, и для которого ком земли, камень и золото — одно и то же, который беспристрастно относится к друзьям и врагам, к праведным и неправедным. Это не значит, что такой человек не ценит золота и друзей; он ценит их, но ценит также и глину, и врагов. Мудрый человек может получить пользу от любого вида опыта; все опыты полезны для души. Эпикет утверждал это, когда сказал: «Бог послал меня в этот мир только для одного — совершенствовать мой характер в добродетели, и во всём мире нет ничего, чего бы я не мог использовать для этой цели».

Опять же, «хамса» есть форма выражения «ахам сах», «я есмь Он», или, как часто говорят, «со’хам», меняя эти слова местами. Так что когда стремящийся повторяет это утверждение, он также вспоминает, что способ сесть на хамсу, или птицу жизни — это осознать, что он есть Я. Сказано, что преданный йог изрекает эту формулу с каждым дыханием, которых, как говорят, должно быть 21600 за день и ночь; при этом считается, что воздух входит со звуком «сах», а выходит со звуком «ха».

Пока птица летит и творческий звук звучит, время существует. Хотя у этого времени нет ни начала, ни конца, оно, тем не менее являет собою измеримый период — что есть великая тайна. На этот счёт Блаватская делает следующее примечание:

«Вечность имеет на Востоке совершенно иное значение, чем у нас. Она означает обыкновенно 100 лет или “век” Брамы — продолжительность махакальпы или период в 311040000000000 лет.»

Эта часть темы завершается словами:

«Оседлай Птицу Жизни, если хочешь познать. Отдай свою жизнь, если хочешь жить.»

К этому добавлены следующие примечания:

«Нада-бинду упанишада говорит: «Йог, взобравшийся на птицу Хамсу (таким образом размышляющий об АУМ), не подлежит влиянию кармы или крорам грехов».

Отдай жизнь физической личности, если хочешь жить в духе».

Крор — десять миллионов. Не нужно, однако, полагать, что йогу позволяется совершать эти грехи — если бы он совершил их, он не был бы йогом. Это выражение — лишь восточный способ указать на то, что он полностью свободен от загрязнений материального мира. Человек, который мыслит и работает без личных желаний, с крайним бескорыстием, не испытывает кармических последствий. Плоды всех его усилий идут в великий запас духовной силы, предназначенный для помощи миру, как уже объяснялось.

Конец шестой Главы

Глава 1. Предисловие (размещено 29 января 2020г.)