Рубрики 
Метки: 
- Урок Первый. УЧИМСЯ МИЛОСЕРДИЮ.
- Урок Второй. ВОСПИТАНИЕ СОСТРАДАНИЯ.
- Урок Третий. ЧЕМУ УЧИТ БХАГАВАД-ГИТА?
Английский поэт Эдвин Арнольд в своей поэме “Свет Азии” даёт описание жизни и становления характера индийского царевича Сиддхарти Гаутамы, который после Просветления стал Буддой Шакьямуни, духовным учителем и основателем буддизма.
В поэме отражено Учение, которое оставил Будда, о необходимости воспитания в себе лучших позитивных качеств с тем, чтобы преобразить свою внутреннюю сущность, наполнив её Любовью, Добром, Красотой, и реализовывать их в жизни каждого дня.
Вот только два отрывка, взятые из поэмы, – НАЗОВЁМ ИХ УРОКАМИ ДУХОВНОСТИ, – которые учат пробуждению в человеке нравственности, сердечности, милосердия, сострадания, – всему, чему учит нас Божественная Мудрость – Теософия.
УРОК ПЕРВЫЙ. УЧИМСЯ МИЛОСЕРДИЮ.
В один весенний день над царским садом пролетала стая белых лебедей, направляясь к северу, к Гималаям, чтобы там свить себе гнезда. Прекрасные птицы сзывали друг друга песнями любви, и вся белая стая неслась к снежным вершинам, куда влекла ее любовь. Двоюродный брат царевича, Девадатта, натянул лук и пустил стрелу, которая попала прямо под могучее крыло лебедя, летевшего впереди стаи, широко расправив крылья в голубом просторе небес. Он упал, и ярко-красные капли крови обагрили белые перья на том месте, куда попала злая стрела. Увидев это, царевич Сиддхартха осторожно взял птицу и положил ее себе на колени: он сидел в это время на скрещенных ногах, как сидит обыкновенно господь Будда. Ласками прогнал он страх прекрасной птицы, привел в порядок смятые перья ее, успокоил трепетавшее сердце, тихо гладил ее ладонью, нежной, как еле распустившийся листок райской смоковницы. Левая рука его держала лебедя, а правою он вытащил смертоносную сталь из раны и положил на нее свежих листьев и целебного меду. Чувство боли было до тех пор еще так неизвестно мальчику, что он из любопытства вонзил себе в руку острие стрелы; укол заставил его содрогнуться, и он, со слезами на глазах, стал снова ухаживать за птицей.
Но вот подошел слуга и сказал:
— Мой князь убил лебедя, который упал среди этих розовых кустов. Он велел мне просить тебя прислать ему птицу. Пришлешь ли ты ее?
— Нет, – отвечал Сиддхартха, — если бы птица была мертва, ее следовало бы отослать тому, кто убил ее. Но лебедь жив. Мой брат убил только божественную силу, действовавшую в белом крыле.
В ответ на это Девадатта сказал:
— Дикая птица, живая или мертвая, принадлежит тому, кто ее подстрелил. Пока она летала в облаках, она никому не принадлежала, раз она упала — она моя. Милый брат, отдай мне мою добычу!
Сиддхартха прижал шею лебедя к своей нежной щеке и торжественно произнес:
— Нет! Я говорю—нет! Птица мне принадлежит! Она первая из мириады существ, которые будут моими по праву милосердия, по праву любви! По тем чувствам, которые волнуют меня теперь, я знаю, что я буду учить людей состраданию, я буду предстателем всего безгласного мира, я остановлю поток страдания не для одних только людей. Но если ты, князь, не согласен со мною, отдадим наш спор на решение мудрецов и подождем их приговора!
Так и было сделано. Полное собрание совета обсуждало их спор: один высказывал одно мнение, другой—другое; наконец, поднялся никому неизвестный священнослужитель и произнес:
— Если жизнь имеет цену, то живое существо должно бы принадлежать тому, кто спас его жизнь, а не тому, кто намеревался убить его; убийца губит и уничтожает жизнь, милосердный поддерживает и охраняет ее. Отдайте же ему птицу!
И все нашли этот приговор справедливым.
Но когда царь стал искать мудреца, чтобы поклониться ему — он исчез: кто-то видел только, как змея выскользнула из комнаты.
Боги часто являются таким образом среди людей.
Так господь Будда положил начало своим делам милосердия.
До этой минуты царевич видел страдание только один раз: страдание подстреленной птицы, которая, впрочем, скоро выздоровела и весело вернулась к родной стае.
Подготовила Людмила Фесенко
* * *
УРОК ВТОРОЙ. ВОСПИТАНИЕ СОСТРАДАНИЯ.
Но вот однажды царь сказал ему:
— Пойдем, мой дорогой сын, полюбуйся красотою весны, посмотри на усердие, которое прилагают люди к обработке плодоносной земли для того, чтобы она поделилась с пахарем своими дарами; посмотри на мои поля,— они будут твоими, когда для меня запылает костер — как они дают всякому пищу и наполняют житницы царя. Весна хороша своими свежими листьями, зеленою травою, яркими цветами, песнями этой рабочей поры.
И они отправились туда, где зеленели сады и шумели ручьи, туда, где тучную почву вспахивали тяжелые плуги, запряженные быками, на могучих плечах которых скрипели ярма. Плодоносная красная глина приподнималась и падала длинными, мягкими волнами вокруг плуга, тогда как работник ставил на него обе ноги, стараясь провести борозду сколь возможно глубже. А из-за пальм слышалось журчанье воды в роднике, и всюду, где протекал ручей, благодарная земля окаймляла его берега благоуханными цветами и стройными стеблями душистого тростника. Дальше виднелись сеятели, вышедшие сеять. В чаще весело щебетали птицы, сплетавшие себе гнезда. Рощи кишели мелкими животными—ящерицами, пчелами, жуками, пресмыкающимися, и все они наслаждались весною. Колибри блистали среди ветвей манго, пестрый рыболов носился над прудом, белые цапли гордо шагали по лугу, ястребы кружились в воздухе, павлины летали вокруг расписанного храма, сизые голуби ворковали на берегу ручья, а из отдаленной деревни барабанный бой сзывал народ на свадебный пир.
Все говорило о мире и довольстве, царевич видел это и был доволен.
Но вот, присмотревшись ближе, он заметил шипы на розах жизни. Он заметил, как загорелый крестьянин обливается потом, чтобы заработать плату, как он изнемогает, чтобы купить себе право жить, как он в знойные полуденные часы погоняет большеглазых быков и колотит их палкою по бархатистым бедрам; он заметил, что ящерица ест муравьев, а змея—ящериц; что змеи и ящерицы, в свою очередь, служат пищею коршуну; что рыболов отнимает добычу у зимородка, что балабан гоняется за соловьем, а соловей—за пестрокрылыми бабочками; что всюду всякий убивает убийцу и сам становится жертвой убийцы; что жизнь питается смертью.
Под красивою внешностью скрывается всеобщий свирепый, мрачный заговор взаимного убийства, все им охвачены от червя до человека, который убивает себе подобных. Когда он увидел все это: и голодного пахаря, и усталого быка с шеей, истертой ярмом, и общую жажду жизни, вынуждающую все живое к дикой борьбе, тогда вздохнул он глубоко.
— Неужели это,—сказал он, — та счастливая земля, которую вы хотели мне показать? Каким тяжелым потом омочен хлеб земледельца! Как утомительна работа вола! Какую ожесточенную войну ведет в лесу и сильный, и слабый! Сколько битв происходит и в воздухе! Даже вода не может служить убежищем! Отойдите от меня на время, дайте мне обдумать все то, что я теперь узнал!
Сказав это, сел милостивый господь Будда под деревом Джамбу, сел, скрестив ноги так, как его обыкновенно изображают на священных статуях, и начал в первый раз размышлять о страданиях жизни, об их источниках и о средствах помочь им. Сердце его наполнилось столь великим состраданием, столь широкою любовью ко всему живущему, столь страстным желанием облегчить общую скорбь, что силой этой любви, этого желания дух его перешел в состояние экстаза, и юноша очистился от всякого смертного ощущения и сознания и достиг, таким образом, «дхьяны», первой ступени на пути спасения.
В этот час пролетали пять священных духов (риши); крылья их затрепетали, когда они приблизились к дереву.
— Какая высшая сила заставляет нас уклониться с пути? – вопрошали они друг друга.
Духи чувствуют силу богов и святое присутствие чистых. И, взглянув вниз, увидели они Будду, увенчанного сиянием розовых лучей и погруженного в мысль о спасении мира. И услышали они голос бога, хранителя леса:
— Риши, это спаситель мира! Спуститесь на землю и поклонитесь ему!
И лучезарные спустились, сложили крылья и пропели ему хвалебную песнь. Затем они снова поднялись и понесли богам благую весть.
Подготовила Людмила Фесенко
УРОК ТРЕТИЙ. ЧЕМУ УЧИТ БХАГАВАД-ГИТА?
Бхагавад-гита (“Господня Песнь”) – поистине уникальное явление в истории мировой культуры. Когда Гита была переведена в 1788 году на русский язык, она вызвала огромный интерес не только у тех, кто изучал историю, культуру, обычаи Индии, но и у писателей, поэтов, философов всего мира. Влияние Гиты отразилось в произведениях Гёте, Гердера. О ней с восхищением отзывались Гейне, Роден, Гегель, Шопенгауэр, Бетховен, Эйнштейн. Гита стала божественным источником, откуда черпали идеи Дж. Рассел, Л. Толстой, И. Бунин, Г. Гессе. Американский философ Р. Эмерсон назвал Гиту “первой из книг и книгой книг”. И это не случайно, ибо ценность Гиты состоит в её исключительной способности воздействовать на духовное развитие человека, которое проявляется в этическом, социальном и психологическом аспектах.
Через решение проблемы “кто я”, Гита даёт правильный ответ на вопрос “что делать” и открывает способы достижения особенного внутреннего состояния, в котором можно не только постичь непреходящие духовные ценности, но и претворить их в жизнь.
В Гите даётся понимание необходимости осознания смысла человеческого существования, столкновения личных и общечеловеческих представлений о морали. Учение затрагивает все стороны бытия, начиная с обыденной житейской и до метафизической, духовной.
В Гите раскрываются вопросы самопознания и самосовершенствования. Она утверждает, что правильное поведение – это действия, посредством которых мы вступаем в гармоничные отношения с остальным миром, со всеми живыми существами. Совершенный человек отличается от других тем, что он устанавливает контроль над чувствами. Страсть сковывает в нас всё высшее, всё чистое. Она лишает нас благоразумия, похищает ум, но человек может и должен контролировать разумом свои страсти и управлять своими побуждениями.
Гита учит, что благодаря правильным действиям, истинному знанию и совершенной любви мы можем развить сверхсознание, пробудить безошибочную интуицию и избавиться от ограниченности мышления. Самая главная ценность Гиты состоит в том, что она открывает человеку путь к непосредственным взаимоотношениям с Всевышним Господом, основанным на Любви и Преданности. Духовный человек может не быть отшельником. Единение с Божественной жизнью может совершаться и продолжаться среди мирской деятельности, так как препятствия к слиянию лежат не вне нас, а в нас самих.
Анни Безант писала: “Цель Гиты – поднять того, кто ищет Духовного Пути, с низших ступеней на высшие ступени отречения, где умирают желания”.
Как мне стало понятным – Гиту надо изучать не с абстрактной точки зрения; необходимо проникнуть в дух и логику самой Гиты и следовать её советам. Глубокие, мудрые советы о том, как “открыть дверь в духовную жизнь”, подаются человеку в Главе 2, “Учение о Душе”, которая рекомендуется вашему вниманию.
ГЛАВА 2
УЧЕНИЕ О ДУШЕ
Санджая сказал:
2.1. Тогда Мадхусудана сказал Арджуне, преисполненному сострадания, потрясенному, с глазами полными слез, такие слова.
Благословенный Господь сказал:
2.2. О Арджуна, откуда у тебя в такой решительный момент возникла слабость, свойственная недостойным, ведущая не к небесам, а к бесчестию?
2.3. Не поддавайся малодушию, о Партха, оно не подобает тебе. Вырви из сердца эту унизительную слабость и восстань, о победитель врагов.
Арджуна сказал:
2.4. О Мадхусудана, как в бою я буду выпускать стрелы в Бхишму, Дрону, достойных поклонения, о победитель врагов?
2.5. Лучше жить в этом мире, прося подаяние, чем убивать этих достойных учителей. Убив учителей, пусть даже жаждущих добычи, я буду наслаждаться в этом мире счастьем, запятнанным их кровью.
2.6. Мы не знаем, что лучше для нас: победить или быть побежденными. Сыны Дхритараштры стоят перед нами; убив их, мы не пожелаем жизни.
2.7. Все мое существо охвачено жалостью, мой ум в заблуждении относительно долга. Я молю Тебя, скажи точно, что лучше для меня. Теперь я Твой ученик. Поучай меня, предавшегося Тебе.
2.8. Я не вижу, что избавит меня от скорби, иссушающей мои чувства, даже если я обрету непревзойденное и процветающее царство на земле или господство над полубогами.
Санджая сказал:
2.9. Сказав это Хришикеше, Арджуна, победитель врагов, промолвил: “Говинда, я не буду сражаться” – и погрузился в молчание.
2.10. И тогда Хришикеша, слегка улыбаясь, сказал сокрушающемуся между двух армий следующие слова, о потомок Бхараты.
Благословенный Господь сказал:
2.11. Произнося премудрые речи, ты скорбишь о том, что не достойно скорби. Мудрец не скорбит ни о живых, ни о мертвых.
2.12. Никогда не было так, чтобы не существовал Я, или ты, или все эти цари, и в будущем мы никогда не прекратим существование.
2.13. Как в этом теле воплощенная душа переходит из детства в юность, из юности в старость, так она переходит и в другое тело. Мудреца это не вводит в заблуждение.
2.14. От чувственного восприятия, о сын Кунти, возникают ощущения жары и холода, счастья и несчастья. Они приходят и уходят, ибо непостоянны. Терпи их, о потомок Бхараты.
2.15. О лучший из людей, тот человек, который безучастен к этому, кто неизменен в счастье и горе, терпелив, – достоин бессмертия.
2.16. У несуществующего нет бытия, у существующего нет небытия. Такое знание открыто для видящих истину.
2.17. Знай, неразрушимо то, что все пронизывает. Никто не способен разрушить непреходящее.
2.18. Говорится: все эти тела преходящи, а воплощенная душа вечна, неразрушима и неизмерима; поэтому сражайся, о потомок Бхараты.
2.19. Кто считает, что она убивает, и кто полагает, что ее можно убить, – оба пребывают в заблуждении. Она не может убивать и быть убитой.
2.20. Душа не рождается и никогда не умирает. Она не возникала, не возникает и не возникнет. Она нерожденная, вечная, постоянная и древнейшая. Она не погибает, когда убивают тело.
2.21. Как, о Партха, может человек, знающий, что душа неразрушима, вечна, нерожденна и неизменна, убить или заставить кого-либо убивать?
2.22. Как человек надевает новые одежды, сбросив изношенные, так воплощенная душа принимает новое тело, оставив старое.
2.23. Оружие не рассекает ее, огонь не сжигает, вода не смачивает, ветер не иссушает.
2.24. Она нерассекаемая, несжигаемая, неувлажняемая, неиссушаемая, она – постоянная, вездесущая, неизменная, недвижимая и вечная.
2.25. Говорится, что она непроявленна, непостижима и неизменна. Поэтому, зная ее такой, ты не должен скорбеть.
2.26. Однако если ты считаешь ее постоянно рождающейся и навсегда умирающей, все равно нет причины для скорби, о могучерукий.
2.27. Для рожденного смерть неизбежна, неизбежно рождение для умершего. Поэтому не следует скоpбеть о неизбежном.
2.28. Существа не проявлены в начале, о Бхарата, проявлены посредине, и вновь не проявлены в конце. Так, о чем же скорбеть?
2.29. Одни взирают на душу как на чудо, другие говорят о ней как о чуде, иные слушают о ней как о чуде, а некоторые, даже услышав о ней, не понимают ее.
2.30. О потомок Бхараты, воплощенный в теле вечен и не может быть убит. Поэтому тебе не стоит скорбеть ни о каких существах.
2.31. Учитывая свой особый долг, ты не должен колебаться; нет ничего лучшего для кшатрия, чем праведная битва.
2.32. О Партха, счастливы те кшатрии, которым выпадает на долю такая битва, открывающая врата рая.
2.33. Но если ты не будешь сражаться в этой праведной битве, то навлечешь на себя грех, отвергнув свой долг и честь.
2.34. Люди постоянно будут говорить о твоем бесчестии, а для почитаемого человека бесчестие хуже смерти.
2.35. Великие воины будут думать, что ты не вступил в бой из-за страха. И они, почитавшие тебя прежде, станут презирать тебя.
2.36. Враги, презрев твою силу, скажут много обидных слов о тебе. Что может быть мучительнее этого?
2.37. Или тебя убьют, и ты попадешь на небеса, или, победив, ты насладишься земным царством. Поэтому встань, о сын Кунти, и решайся на битву.
2.38. Сражайся, относясь одинаково к счастью и горю, к потере и приобретению, к победе и поражению. Так ты избегнешь греха.
2.39. Я возвестил тебе учение о душе, теперь услышь о йоге божественного сознания; приобщившись к этой йоге, ты освободишься от уз кармы.
2.40. На этом пути нет потерь. Даже небольшое продвижение на этом пути освобождает от великих опасностей.
2.41. Разум решительных лишь к одному устремлен на этом пути, о сын Куру, а разум нерешительных многоветвист.
2.42. Неразумные люди, которые произносят цветистые речи, прельстясь буквой Вед, говорят, что нет ничего выше этого.
2.43. Исполненные желаний, стремящиеся к небесам и действующие ради хорошего перерождения, – они совершают различные ритуалы для обретения наслаждения и власти.
2.44. Те, кто сильно привязан к наслаждению и власти или чей ум увлечен этим, не обретут устойчивого сосредоточения разума на Боге.
2.45. Веды имеют дело с тремя гунами природы. О Арджуна, будь выше гун. Освободись от двойственности, от стремления к приобретению и сохранению, навсегда утвердись в чистой благости и в своем я.
2.46. Сколько пользы в малом источнике воды, когда повсюду большие водоемы, столько же для познавшего Брахмана пользы в Ведах.
2.47. У тебя есть право только на действие, но не на его плоды. Да не будут плоды деяний поводом твоих действий, но и к бездействию не привязывайся.
2.48. Утвердись в йоге, о Арджуна, исполняй свой долг, отбросив привязанности и став равным к успеху и неудаче. Такая уравновешенность называется йогой.
2.49. Воистину, о Дхананджая, йога божественного сознания выше деятельности ради плодов. Ищи прибежище в Боге. Кто стремится к плодам своих действий, тот жалок.
2.50. Достигший божественного сознания, освобождается от плохих и хороших деяний уже в этой жизни. Поэтому устремись к йоге, ведь йога – искусство в деяньях.
2.51. Мудрые, обладающие божественным сознанием, оставляют плоды, рожденные деянием, и, освободившись от цепей смерти и рождений, достигают обители, где нет скорби и зла.
2.52. Когда твой разум выберется из дебрей иллюзии, ты станешь безразличным к тому, что слышал, и к тому, что услышишь.
2.53. Когда твой разум возвысится над буквой Вед и когда он непоколебимо погрузится в созерцание Высшего, тогда ты достигнешь йоги.
Арджуна сказал:
2.54. О Кешава, каковы признаки того, кто обрел божественную мудрость и погружен в созерцание Всевышнего? Как человек, непоколебимый разумом, говорит? Как сидит и как ходит?
Благословенный Господь сказал:
2.55. Когда человек избавляется от всех желаний ума, о Партха, и удовлетворен в самом себе, тогда он называется достигшим божественной мудрости.
2.56. Кто в страданьях сохраняет спокойствие ума и не ликует в счастье, кто свободен от привязанности, страха и гнева, тот называется мудрецом с непоколебимым разумом.
2.57. Кто лишен влечений, кто не радуется и не ненавидит, получая благо и зло, тот в мудрости стоек.
2.58. Кто способен отвлечь все свои чувства от объектов чувств, как черепаха втягивает члены в панцирь, тот в мудрости стоек.
2.59. Воплощенная душа может воздерживаться от чувственных наслаждений, однако вкус к ним остается. Но увидев Высшее, она теряет даже этот вкус.
2.60. Чувства так порывисты, что могут увлечь насильно даже ум мудрого человека, пытающегося обуздать их.
2.61. Управляя всеми чувствами, надо сосредоточить сознание на Мне. Воистину, кто обуздал свои чувства, тот в мудрости стоек.
2.62. У человека, помышляющего об объектах чувств, возникает привязанность к ним; от привязанности возникает желание, от желания возникает гнев.
2.63. От гнева возникает заблуждение, от заблуждения – утрата памяти, из-за утраты памяти происходит разрушение разума, из-за разрушения разума человек погибает.
2.64. Кто свободен от привязанности и отвращения, владеет собой и обуздал свои чувства, тот обретает чистоту и спокойствие.
2.65. А с духовной чистотой приходит прекращение страданий. Воистину, у чистых сердцем разум быстро становится стойким.
2.66. У необузданного нет разума, нет силы сосредоточения, а без сосредоточения нет мира, а для лишенного мира возможно ли счастье?
2.67. Ум, следуя за блуждающими чувствами, уносит его мудрость, как сильный ветер уносит лодку.
2.68. Поэтому, о могучерукий, кто удерживает свои чувства от объектов чувств, тот в мудрости стоек.
2.69. То, что ночь для всех существ, то время пробуждения для владеющего собой, а что время пробуждения для всех существ, то ночь для мудреца, занятого самосозерцанием.
2.70. Тот, кого не беспокоят потоки желаний, как океан не беспокоят полноводные реки, тот достигает умиротворения, но не тот, кто жаждет исполнения желаний.
2.71. Человек, оставивший все чувственные желания и действующий без вожделения, без чувства собственности, без эгоизма, достигает умиротворения.
2.72. Таково божественное состояние, о Партха, достигнув его, не заблуждаются; тот, кто пребывает в этом состоянии в час смерти, обретает освобождение во Всевышнем.
Подготовила Лариса Пустовойтова
